Семенов невольно посмотрел в лицо Бесприютного при этом повторенном вопросе.
Суровые черты бродяги будто размякли, голос звучал тихо, глубоко и как-то смутно, как у человека, который говорил не совсем сознательно, поглощенный страстным созерцанием. Семенову казалось тоже странным, что бродяга говорит о сестре, тогда как у него были сестры, как будто представление о личности стерлось в его памяти и он вспоминал только о том, что и у него есть сестра, как и у других людей.
Неточные совпадения
Черство-мраморное лицо его, без всякой резкой неправильности, не намекало ни на какое сходство; в
суровой соразмерности между собою были
черты его.
Самгин через очки взглянул вперед, где колыхались трехцветные флаги, блестели оклады икон и воздух над головами людей
чертили палки; он заметил, что некоторые из демонстрантов переходят с мостовой на панели. Хлопали створки рам, двери, и сверху, как будто с крыши,
суровый голос кричал...
Но есть и другой — это тип военачальников, в которых вымерло все гражданское, все человеческое, и осталась одна страсть — повелевать; ум узок, сердца совсем нет — это монахи властолюбия, в их
чертах видна сила и
суровая воля.
Но даже и этот
суровый автор признается, что «между молодыми девушками были некоторые довольно хорошенькие, с приятными и мягкими
чертами лица и с пылкими черными глазами».
Черты неподвижных,
суровых старух
Утратили холод надменный,
И взор, что, казалось, навеки потух,
Светиться слезой умиленной…
Петр, казалось, вырос на целый аршин; куда девался сонливый, недовольный вид его! Черные глаза сверкали; каждая
черта дышала
суровою энергиею.
Он мог назваться верным типом южного славянина и отличался радушием и гостеприимством; хотя его наружность и приемы, при огромном росте и резких
чертах лица, сначала казались
суровыми и строгими, но он имел предобрейшее сердце; жена его была русская дворянка Руднева; дом их в городе Казани отличался вполне славянской надписью над воротами: «Добрые люди, милости просим!»
Лица он тогда не рассматривал, но твердо до случая запомнил и теперь, вызвав в памяти, внимательно и серьезно оценил каждую
черту и свел их к целому — бледность и мука, холодная твердость камня,
суровая отрешенность не только от прежнего, но и от самого себя.
Как омрачилось вдруг его лицо!
Не в первый раз уже я замечаю,
Что выраженье ясное внезапно
В нем исчезает и вокруг бровей
И возле уст играет и змеится
Насмешливо-суровая
черта.
Не нравятся мне эти перемены!
Арестант, очевидно, хотел польстить опытному бродяге, но
суровое лицо Бесприютного с резкими
чертами, с морщинами около глаз осталось таким же неподвижно
суровым.
Подобно тому укладывает в свой походный ящик оборванный, небритый и
суровый артист-шарманщик своего пульчинеля, [Пульчинель (итал. pulcinella) — полишинель, паяц, клоун.] набуянившего, переколотившего всех, продавшего душу
черту и, наконец, оканчивающего существование свое до нового представления в одном сундуке вместе с тем же
чертом, с арапами, с Петрушкой, с мамзель Катериной и счастливым любовником ее, капитаном-исправником.
Было прелестное солнечное утро. Золотые лучи играли на драгоценных ризах и на ликах святых, смягчая их
суровые подвижнические
черты…
Старее ее двадцатью годами, с
чертами лица, выражающими благородство, но грубыми, напитанный
суровою жизнью лагерей и войны и потому в обращении даже с женщинами не оставлявший солдатских привычек и выражений, властолюбивый, вспыльчивый даже до безрассудства — таков был искатель руки нашей героини, любивший ее истинно, но сердцем ее не избранный.
Тут великий князь стукнул посохом в решетку. На этот стук оглянулась старая женщина, усердно молившаяся на коленах. Она была в поношенной кике и в убрусе, бедном, но чистом, как свежий снег, в бедной ферязи — седые волосы выпадали в беспорядке, и между тем можно было тотчас угадать, что это не простая женщина.
Черты ее были очень правильны; в мутных глазах отражались ум и какое-то
суровое величие. Она гордо взглянула на великого князя.